Представляем подборку стихов талантливого, на наш взгляд, ростовского литератора, победителя конкурса "Скрёбовские чтения" 2018  Раисы Кореневской. 

Редакция сайта

***

Стать ручьём, и журчать, журчать,

и бежать за грозой вослед…  

Только б радость не растерять,

преломляя радуги свет. 

 

Даже если иссякнет вдруг

синева небес в роднике,

вновь дождя почувствовать стук

по сухой траве на песке.

 

И опять нести облака,

чтоб трава прошептала: «да»,

чтоб от корня и до цветка

молчаливо текла вода.

 

Зазвенят по весне ключи…

Ты, душа, им «да» расстели, 

но потом замри и молчи:

зажурчит благодать земли.

 

***

И снова цвет свой поменял ольшаник,

Теней прозрачных время подошло;

срывает листья и не вопрошает,

в округе стало отчего светло? 

А роща и тепло не растеряла,

и золотое кружево листвы 

отодвигает зимнее начало

на бусинах росы среди травы.      

Но всё же, будут на ветрах качаться

пустые кроны. Будут и чернеть.

Последние клочки зелёных платьев

ветвям обледеневшим не сберечь.

Продрогнет роща, осень провожая,

печально глядя в дальние огни.

И с каждым днём сильней предзимье жалит

в валежнике её гнилые пни.

Снег выпадет негаданно, нежданно,

негаданно придут к деревьям сны,

и оттепель начнёт вдруг покаянно

будить их ветки горсточкой весны.

 

 Н. А. и С.Х.

 

Что нам не прокатиться по реке

с утра на белом-белом пароходе,

зажав клочки решимости в руке,

ловить  волны движение к свободе?

Приветствовать вдруг прибежавший город,

растерянно нам посмотревший вслед,

смеяться от восторга и за ворот

лить встречный ветер с запахом конфет.

Которые купили  накануне

на набережной, где цветной фонтан  

вздымает вверх сверкающие струны

воды, поющей толпам горожан.

И под мостом у белопенных свай

бурлит река в согласии с собой.

И ты билеты в кассу не сдавай,

бурли со мной, как тот речной прибой!

 

 

***         

Сяду в такси и поеду привычно

улицей длинной, где в полдень темно;

тень тополей там со степью граничит, –

солнце вплетая в себя заодно.

Глянет водитель в лицо по наитью,

спросит о жизни и даже о том –

сколько живу, и даёт ли Всевышний

мне благоденствия в доме моём.

Чувство придёт: мы одной группы крови;

смотрим на мир не под острым углом,

только за право листать разговоры  

должен платить он нелёгким трудом.

Автомобиль подъезжает к границам

мира, где чётко указан подъезд;

август над домом спешит объяснить нам:

он ещё властвует, он ещё – есть!

Исподволь лето рвёт жёлтые листья 

в редких порывах горячих ветров;          

мой собеседник не ищет различий

при толковании главных основ.

 

***

Далеко, далеко, от меня в стороне

снова грозы гремят, полыхают огни…

от вороньего крика  уехать бы мне;

повернуться к весне через ночи и дни.   

Со смиреньем костёр догорает во мгле,

но огни всех начал не в потухшей золе,

на вершине скалы тает смёрзшийся снег,           

у подножия – город  и каменный век.

Искрошил он горбушку высокой горы,

и не слышит, как громко стучат топоры –

ели падают наземь, их ветви хрустят

и ручей под скалой завалил камнепад.

Я движенье планет изменить не могу,

но в ущелье спущусь и к ручью подбегу,

камни трудно поднять,  но их надо поднять;

лесорубы поймут: время – ели сажать.

Скоро ночь. Но ещё свет дневной не померк, –

бесконечному времени нужен разбег –

торопливо нельзя поклониться полям

и холмам и буграм и высоким горам,

что чернеют и будут такими вовек,

где рождается заново огненный век,

где согрелся на солнце нарезанный хлеб,

где я снова точу свой в зазубринах серп.

 

***

Окольцованный на вечность,

светом тусклым, как ночник,

показался мне сердечным

месяца усталый лик.

Стать бы красною девицей, –

алый сорвала б цветок; 
с корнем вырвала щерицу,

клевер бы сложила в стог. 

Выведу на луг телёнка,
 что ему стоять в хлеву,

тополиная позёмка

будет серебрить траву.

Несмышлёныш тонконогий

ласково протянет «му»,
в тот же миг меня обгонит,

в толк не взявши, почему?

Все мои мечты настырны,

все заботы –  ко двору:

день свои раскроет крылья

мне не к худу, а к добру.

 

 

 Подсолнух 

 

Шлю и я подсолнуху поклон,

радуюсь, что солнцем полонён,

что корнями в землю углубляясь,

в лепестках своих не прячет мёд –

он пчеле на лапки потечёт,

не теряя солнечную сладость. 

Но подсолнух – времени дитя. 

Он, за солнцем головой вертя,
замечает, что приходит осень.

И тогда я к осени спешу

и траву осеннюю кошу,

тягот не прося в своих покосах.

Заяц прибежит на мой покос;

может быть, его облает пёс,

осень перемены не отменит.

Бирюзовую стряхнув росу,

семечек подсолнух к сентябрю

мне насыплет чёрных и отменных.