ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПРАЗДНИКИ В СЕГОДНЯШНЕЙ РОССИИ: ОСКОЛКИ ИЛИ ТОРЖЕСТВО?

 

                                                           2. В гости к Гончарову.

Эссе

 

Июнь 2019 года оказался богатым на события. Только вернулся из Пушкинских Гор, как получил приглашение из Ульяновска — на Всероссийский фестиваль литературных журналов России «ВОЛЖСКАЯ ПРИСТАНЬ», который намечалось провести 15-16 июня 2019 г. в г. Ульяновске.

Так было официально сказано в приглашении губернатора Ульяновской области Морозова С. И., фактически же оказалось, что это совещание было лишь частью большого мероприятия, посвященного дню рождения большого русского писателя из Симбирска, ныне Ульяновска, Ивана Александровича Гончарова, который широко отмечался в городе и области — 18-го июня писателю исполнилось бы 207 лет.

Билеты уже присланы, гостиница заказана, обещают встретить по прибытию на вокзале, и вечером 13 июня я сажусь в скорый поезд «Адлер — Ижевск», который идёт через Ульяновск.

Вагон полупустой, в купе, кроме меня, ещё молодой, спортивного сложения парень, который тоже едет до Ульяновска. Почти всю дорогу мы мало разговариваем, хотя общаемся друг с другом весьма доброжелательно, но каждый из нас занят своим делом: он ковыряется с соцсетях, а я пишу с помощью планшета свои заметки о моей поездке в Пушкинские Горы. В общем, — стараемся не мешать друг другу.

Поезд идёт через знакомые мне города: Волгоград, Саратов, Сызрань. Удивительно, но я бывал практически во всех больших волжских городах от Рыбинска до Астрахани, а вот в Костроме и Ульяновске никогда не был. Но, кажется, попасть в один из них, наконец-то, сподобился…

Иван Александрович Гончаров — наверное, относится к самым уважаемым и любимым мною писателям. Совсем молодым читателем я, следуя девизу: «Читать надо не книги, читать надо писателей близких тебе по духу и стилю, но читать их надо полностью…» прочёл все сочинения Гончарова и мне всё у него понравилось, но могу сказать честно, что наибольшее впечатление на меня произвёл не общепринятые «Обломов» или «Обрыв» или ещё что-то, — больше всего  меня очаровал «Фрегат «Паллада», мастерски исполненные морские путевые заметки, по стилю и увлекательности очень напоминавшие мне «Записки русского путешественника» земляка Гончарова Николая Михайловича Карамзина.

Мой молодой ум и жажда литературных знаний всё же повели меня не совсем общепринятым для обсуждения путём — наиболее увлекательными мне показались «застольные» сцены повествования, после которых я, прочтя, каждый раз восхищался: «Вот это да! Сколько же они ели в своём XIX веке! Будучи и ростом меньше нас, акселератов, и объёмом поуже».

Но всё описано так увлекательно, даже патриотично, что диву даёшься, как автор неистово и без причины талантливо смог написать о вполне обычных вещах. Чего стоят только такие фразы о заморских порядках, которым мы сегодня так стараемся подражать: «Английский чай с молоком — это помои по сравнению с русским чаем» (цитирую по памяти)  или «У английского посланника (в Кейптауне, куда русскую делегацию пригласили на обед) нечего было есть — всего пять сортов мяса».

Эти и подобные фразы можно было, конечно, принимать за шутки, но сколько в них и им подобных было русского самосознания и гордости за свою Отчизну, которая передавалась ими нам, живущим век спустя после описываемых событий.

Очень интересны и описания Кореи с высокими голубоглазыми корейцами XIX века.

О творчестве И.А. Гончарова можно писать много, с его частной жизнью мне только предстояло познакомиться, но, кажется, я сильно забежал вперёд, потому что тогда, сидя в купе поезда, я ещё ничего не знал о гончаровской программе и думал только о совещании редакторов журналов, на котором я должен был вместо Галины Студеникиной, представлять журнал «ДОН_новый».

Дорога до самого Ульяновска была довольно скучной. За окном мелькали какие-то неухоженные поля, поросшие всё тем же диким лесняком, — путешествующему глазу, как говорят,  «не за что было зацепиться». Лишь уже в Ульяновской области пошли сосновые леса и пейзаж стал веселее.

Железная дорога была забита товарняками, в основном цистернами с надписями "нефть", "бензин", "газ", — Лукойл, Роснефть, Башнефть, Газпром, — все они, тяжело гружённые, катили на юг шли, наверняка, в Туапсе или Новороссийск, чтобы там перекачаться в нефтеналивные суда. Наверное, эти объёмистые Бочки шли и на север, судя по всему, пустые, но движение попутного транспорта всегда не так заметно, как движение транспорта встречного.

В редких соприкосновениях железки с Волгой на реке были видны танкеры класса «Река — море», я часто видел эти танкеры, — они скатывались в Дон, а потом Чёрным морем уходили к Босфору и дальше.

На ум приходило одно: богатства России вывозятся за бугор интенсивно и безмерно. Куда идут деньги за эти богатства — непонятно…

Ну да ладно, не за этим еду…

 

Поезд пришёл в Ульяновск уже ночью,  четырнадцатого числа, и так получилось, что я прибыл на совещание первым — остальная значительная часть делегации двигалась со стороны Москвы и приезжала одним поездом только пятнадцатого в семь утра.

Встретила меня у двери вагона директор центральной областной библиотеки Ульяновска, которая здесь зовётся Дворцом Книги, Нагаткина Светлана Валентиновна со своим сыном — они и повезли меня на личном автомобиле в гостиницу «Октябрьская».

Шёл довольно сильный дождь, срывался порою резкими порывами, швыряя крупными дождинами в людей и машины, неугомонный ветер, но настроения мне он не портил.  Ехали по ночному городу, и, хотя трудно было что-то конкретно рассмотреть в мокром электрическом свете на улицах сквозь зашторенные дождём окна машины, я уже почему-то чувствовал, что город мне нравится и мне нравится быть в нём.

Гостиница «Октябрьская» тоже была неким ульяновским чудом, хотя, наверняка, была советской постройки: небольшая, всего в три этажа, но, в отличие от пушкинскогорской гостиницы, с работающим лифтом, которым я, дитя цивилизации, с удовольствием воспользовался, хотя подняться нужно было всего лишь на второй этаж. Очень современная, удобная и уютная гостиница, с двухместными номерами, в которые нас селили по одному.

Быстро оформили моё заселение, встречавшие меня ульяновцы попрощались «до завтра» и уехали, а я поднялся с чемоданом на второй этаж, где мне отвели двухместный номер с видом на улицу и площадку перед главным входом. В номере всё есть, всё современно. Большая двуспальная кровать, две прикроватных тумбочки, письменный стол, два стула, большое женское трюмо, плазма на стене и встроенный в посудный шкаф холодильник. Ну и на соответствующем уровне — санузел.

Минут через пятнадцать в дверь номера постучали, я открыл: горничная или официантка ресторана (не понял точно) принесла ужин. И это в двенадцатом часу ночи! Значит, ждали, значит, позаботились…

Я сказал ей искреннее «спасибо», и она удалилась.

К чему я всё это так подробно описал? А к тому, что в моём понятии, условия, которые создают приглашённым писателям местные власти, и есть их отношение к писателям, к литературе. Здесь не говорят, как у нас в Вёшках: «Добирайтесь, как хотите… Размещайтесь, где хотите, можем порекомендовать частный сектор, но за ваш счёт…» В нашей области не видят смысла тратить деньги на каких-то бездельников-писателей, смысл есть потратить их на плясунов-казаков, — правда, они тоже бездельники, но зато народ, фолк, значит, по-немецки, а на фолк(лор) можно списать больше денег и мероприятий не надо никаких выдумывать, — пусть себе пляшут и поют, потом всё это можно «заглянцевать» фейерверком.

А вот, как оказалось, в Ульяновской области, смысл есть. Как и в Псковской, Белгородской, Курской, Орловской и в какой-то степени — в Краснодарском крае. Это в тех, о которых я знаю. А уж о большинстве республик и говорить не приходится. Там писателей ещё уважают.

                                                 

Утро приходит солнечное, как обычно в шесть утра иду на зарядку-прогулку. Выхожу из гостиницы и ой-ёй — что-то солнечно, но даже как-то студёно. Достаю смартфон, смотрю «Ульяновск +8». Да, здорово в середине июня! Но делать нечего, шагаю по ступенькам крыльца вниз.

Передо мной неширокая улица Плеханова, переходящая в крутой спуск Степана Халтурина к Волге, которая блестит невдалеке. Смотрю на табличку на стене гостиницы: «№2». Напротив — Петровский парк со спящими ещё аттракционами. Первое знакомство с городом, в котором никогда не был.

Что я знал об Ульяновске до этой поездки? Лишь кое-что. Что город стоит на правом берегу Волги, что раньше он назывался Симбирском и был центром Симбирской губернии, но главное знание как человека, вышедшего из советской пионерии, -- это то, что в этом городе родился и вырос примерный для всех пионеров страны Володя Ульянов, который позже стал великим вождём мирового пролетариата Владимиром Ильичём Лениным. Помню картину, на которой молодой Ленин (ещё тогда не Ленин) стоит у парапета волжской набережной и зорко обозревает заволжские дали. Помню белый куб музея Ленина, который был растиражирован на множестве открыток, плакатов и даже книг. Вот, пожалуй, и всё…

Если, конечно, не считать того факта, что город Ульяновск был ещё и Родиной двух великих русских писателей: Николая Михайловича Карамзина и Ивана Александровича Гончарова…

Я считал, что Ульяновск и сегодня город культа Ленина, но нет, оказалось, что я ошибался, сегодня в Ульяновске, пожалуй, культ литературы, культ Гончарова гораздо выше ленинского. 

Огибаю гостиницу, иду вверх по боковой улице в сторону  центра города. Город в этот час пустынен и тих, только изредка тишину нарушают шаги одинокого прохожего, да скребут где-то мостовую мётлами ранние дворники.

Сразу отмечаю: улицы города, в отличие от многих нынешних городов российской провинции, чисты и ухожены, а старинные дома содержатся в полном порядке, и утреннее солнце на голубом после ночного дождя небе, казалось, облизывает, щедро расплёскивая яркий свет, эти улицы, дома и деревья на них. 

Мне Ульяновск нравится, и это моё первое впечатление от города не изменяет мне до сих пор…

Опять смотрю Википедию. Ульяновская область: население 1 238 424 (2019 г), площадь 37 181 кв. км. Областной центр Ульяновск, население 626 540 чел. (1 января 2018 г.), — значит, примерно половина населения области живёт в областном центре, площадь 316 кв. км.

Цифры привожу для сравнения их показателей и возможностей с возможностями нашей Ростовской области.

Площадь территории области составляет примерно треть территории Ростовской области, население области примерно равно населению Ростова-на-Дону. Никаких особых месторождений и промышленных гигантов я тут не заметил (правда, есть здесь завод по строительству авиагигантов Антонова, но насколько он сейчас задействован, я не знаю), сельхозугодья не самые лучшие для ведения интенсивного сельского хозяйства. В общем, возможности, скажем прямо, довольно скромные. Но…

Вот это самое «но», как я уже давно понял, заключается в людях, их отношении к собственной культуре в частности и к русской — вообще.

Я давно вывел для себя формулу жизни литературы в регионе и теперь постоянно вижу подтверждение её верности: «Если глава региона читал книги с детства, приучен к книге школой, родителями, любит литературу и сейчас, культурен по сути, она будет жить в регионе, несмотря на любые проблемы, ибо вертикаль власти в России построена так, что лишь первое лицо региона может что-то конкретно в регионе решать. Если глава только недавно приступил к чтению «Колобка» и ещё даже не закончил его, то «пиши пропало»: ничего, кроме невежества и пренебрежения к литературе у региона не будет».

В советское время каждый большой руководитель считал своей обязанностью выглядеть перед обществом, коллегами и начальством начитанным человеком и потому читал, разбирался в литературе. Сегодня же необходимость в начитанности отпала, она может стать даже опасной (скажут: умник какой нашёлся!), потому ни один чиновник не захочет выглядеть начитаннее, то есть, умнее своего шефа»…

 

Но вернёмся к литературе, вернёмся к тому, ради чего пишется это эссе. По сути, уроженцами Ульяновска являются два крупных русских писателя (повторяюсь специально): Николай Михайлович Карамзин и Иван Александрович Гончаров. И надо отметить то отношение жителей и властей города к классикам русской литературы, которое существует в городе и области. Отношение это особенное и удивительное в наше время. И это далеко не то отношение, которое мы из года в год наблюдаем в отношении к классикам донской литературы в Ростове и области, где высокую литературу постоянно подменяют песнями и плясками донских казаков в исполнении непрофессиональных, но вёсёлых «народных» коллективов. А ведь у нас много писателей, которыми можно и нужно гордиться…

 Приближался день рождения Гончарова, и большинство литературных мероприятий в городе было посвящено именно ему.

Что тут только не названо его именем. Центральная улица города — улица Гончарова. Драматический театр имени Гончарова. Литературный дом-музей Гончарова. Площадка Обломова. Беседка Гончарова «над Обрывом», несколько памятников писателю и даже памятник дивану Обломова и его тапочкам, и так далее.

Город и область с огромной любовью относится к своим классикам. И вполне возможно, что исходит эта любовь в первую очередь от губернатора Ульяновской области Сергея Ивановича Морозова.

После хорошей прогулки, набравшись бодрости духа и светлых мыслей, возвращаюсь в гостиницу, куда уже интенсивно прибывают другие участники совещания «Волжская пристань».

Процедура регистрации участников совещания, которые прибывали в Ульяновск с «четырёх краёв света», затянулась вплоть до обеда, и только после него нас всех ведут в помещение Ульяновской Центральной научной библиотеки им. Ленина, которую здесь все называют «Дворцом книги». На боковом фасаде здания я замечаю вывеску: «Карамзинская общественная библиотека». Спрашиваю у нашего гида Саши Дашко, молодого поэта и сотрудника библиотеки:

— Почему с одного фасада Ленин, с другого — Карамзин, что тут две библиотеки?

— Нет, библиотека одна, — улыбаясь, говорит он. — Названия разные. Это прежнее название библиотеки, которое всё ещё употребляют ульяновцы. Потому вывеску сохраняют. Для истории…

Как здорово, когда берегут свою историю!

К Дворцу Книги идём гурьбой через центральную площадь им. Ленина, конечно же, с огромным памятником Ленину на ней, мимо Дома правительства Ульяновской области. Периодически фотографируемся: группами и в одиночку. Впереди уже виднеется белый куб музея Ленина, не узнать который бывшему жителю Советского Союза невозможно.

Но здание Дворца Книги оказалось перед музеем, — нам нужно было лишь немного свернуть вправо к парадному входу.

В 13-15 в одном из залов библиотеки начинается «Круглый стол» с молодыми литераторами, большую группу которых привёз в Ульяновск на совещание председатель Совета молодых литераторов при СП России Андрей Тимофеев.

Среди выступающих главный редактор Сайта Российский писатель Николай Дорошенко, заместитель главного редактора журнала «Наш современник» Сергей Куняев, главные редакторы журналов «Молодая гвардия» Николай Хатюшин и «Роман-газета» Сергей Козлов, я как представитель журнала «ДОН_новый», Л.И. Филиппова, главный редактор журнала «Родная Волга» (г. Чебоксары), А.Г. Воронин, заместитель  главного редактора журнала «Аргамак» (г. Казань), Ю.А.  Балашев, главный редактор журнала «Казань» (г. Казань). Е.С. Мартынова, главный редактор журнала «Волга» (г. Саратов) и другие. Жаль, конечно, что не приехали на фестиваль представители тех журналов, которые ещё получают финансовую помощь от  государства, такие как «Север» (Петрозаводск), «Подъём» (Воронеж), «Огни Кузбасса» (Кемерово) — как оказалось впоследствии, в подобном фестивале им не было необходимости, их места, естественно, заняли редакторы малозначительных и скорее декларативных журналов, невесть как попавшие на фестиваль — «Берега» из Калининграда (Л. Довыденко) и «День и ночь» из Тюмени (может, к сожалению, может, нет, но имени редактора я не запомнил).

Выступления вскоре превратились в беседу о современной литературе старших с молодыми, задавались вопросы, на которые звучали исчерпывающие ответы. Я тоже человек тщеславный и мне было очень приятно, когда Николай Дорошенко задал молодым литераторам вопрос, знают ли они такого молодого поэта из Ростова-на-Дону — Дмитрия Ханина, услышать, как почти все присутствующие литераторы хором ответили «Да!»

Беседа длилась полтора часа, но что-то совещанием редакторов литературных журналов пока не пахло.

По окончании «Круглого стола» нас перевели в соседний зал, где должно была состояться Большое литературное собрание по теме «Литературный журнал в современной России» и встреча с губернатором Ульяновской области Морозовым Сергеем Ивановичем, который должен был открыть XXXXI Всероссийский Гончаровский праздник.

Если встретить Ульяновского губернатора на улице, то не сразу можно поверить, что перед тобой первый чиновник всей Ульяновской области, настолько он обычен на вид и прост в поведении, хотя одет, конечно, по-рабочему, по-деловому, но довольно модно. Он стремительно вошёл в небольшой зал, в котором были расставлены стулья для гостей и сотрудников, со стороны спин сидящих, поздоровался за руку с каждым из сидящих в первом ряду участников фестиваля и сразу прошёл к лёгкой, одноногой трибуне, на которой был закреплён микрофон. Ждали мы его не более пяти минут, что довольно редко бывает при общении «народа» с современными большими чиновниками. Я оглянулся к входной двери и ведущей сюда, на второй этаж, лестнице: никаких «мордоворотов» в чёрных костюмах и с военной выправкой заметно не было — значит, без обычной для чиновников такого ранга многочисленной охраны, посмотрел в окно — чёрных джипов соответствующего назначения перед входом в библиотеку тоже не наблюдалось. «Просто человек не боится людей, с которыми общается, — подумал я, — и потому не отгораживается от народа…»

Ведущий представил губернатора, и тот начал своё выступление. Он говорил больше часа и только о литературе, о своих планах сделать Ульяновск самым литературным городом России, потому что Ульяновск их трудами уже вошёл в число литературных городов планеты по версии ЮНЕСКО. Он говорил о том, что область, несмотря на проблемы с финансами, учредила ежегодную губернаторскую литературную Премию в трёх номинациях по 500 000 рублей каждая. Что за счёт средств правительства области в Ульяновске издаются три литературно-художественных журнала тиражами по 1000 экз., которые закупаются всеми библиотеками области, идут по подписке и в розничную продажу. Он говорил, что готовится распоряжение местному телевидению организовать ежедневную получасовую передачу «Чтение», на которой бы артисты читали книги для тех, кому трудно это делать. Он говорил, что уже подобрано трёхэтажное здание и ведётся в нём ремонт для создания Ульяновского Дома Творчества, в котором будет отведены помещения всем творческим Союзам без какой-то арендной и коммунальной платы — все эти расходы область берёт на себя.

Он говорил, а я слушал, поражаясь, и думал: «Если даже он выполнит 10-20 процентов из того, что собирается сделать, то ему уже за это можно будет ставить памятник рядом с Карамзиным и Гончаровым как самому литературному губернатору России.

На меня губернатор Ульяновской области произвёл самое благоприятное впечатление.

Потом он полтора часа слушал выступления участников фестиваля, слушал терпеливо, потому что, порой, участники эти, преследуя свои меркантильные цели, несли откровенную чушь, совершенно не связанную с реалиями современной жизни. Особенно редакторы московских журналов и двух тех — самодеятельных. Их мало интересовали дела в литературном Ульяновске, их целью было выпросить или вынудить губернатора дать распоряжение библиотекам области закупать их журналы. Это было похоже на попытку пристроиться к чужому пирогу, который и так мал для всех. Однако на эту тему Морозов С.И. деликатно промолчал.

Потом было вручение наград победителям областной премии «Обломовское яблоко» — награждение наиболее отличившихся работников культуры Ульяновской области. Под аплодисменты губернатор вручал медали, почётные грамоты и памятные подарки. В ответ звучали слова благодарности.

Встреча с губернатором Ульяновской области Сергеем Ивановичем Морозовым прошла на высоком уровне. Нам, всем приезжим, дали понять, что русская и другие национальные литературы в Ульяновской области живы и будут жить, что Ульяновск будет самым литературным городом России. Мы отметили это с чувством глубокого удовлетворения.

Едва закончилась встреча с губернатором, как ко мне подошла сотрудник библиотеки Наталья Головина, с которой мы поддерживали связь ещё из Ростова, и сказала, что я должен выступить перед краеведческим музеем на набережной Волги. Музей находился в каких-то пятидесяти метрах от библиотеки, и выступления там уже начались. Я не знаю, зачем потребовалось моё выступление, меня никто о нём не предупреждал, и я, естественно, к нему не готовился, но отказываться было совсем неучтиво, и я согласился.

На набережной уже собралась толпа. Ведущий в микрофон представлял выступающих, между выступлениями большой, чуть ли не симфонический оркестр исполнял популярные классические произведения.

Не успели подойти, как меня объявили. С полным наборов титулов и званий. Это было совсем не нужно, хотя всё равно звучало приятно. Возможно, знают, а может, даже ценят…

Что я мог сказать в такой ситуации? Конечно же, передать привет с берегов Тихого Дона на берега матушки-Волги всем жителям Ульяновска, которые любят, а потому берегут и лелеют русскую литературу. Ну и ещё что-то в том же духе. Слава Богу, опыт какой-никакой в таких выступлениях есть. Главное не долго, главное не нудно. Судя по густым аплодисментам выступление понравилось.

 

После Круглого стола не так давно избранный председателем Ульяновского регионального отделения Союза писателей России Илья Таранов попросил Дорошенко Н.И. и меня, как членов правления Союза Писателей России, торжественно вручить ульяновским писателям билеты нового образца, — это мероприятие он специально приурочил к фестивалю «Волжская пристань», и заодно немного отметить это вручение.

Совсем недавно, уже с приходом нового председателя, ульяновскому отделению отвели бесплатное помещение в Доме Книги — комната одна, но просторная — метров на пятьдесят, и там уже собрались почти все члены отделения из самого Ульяновска и городов области.

Мы, естественно, согласились. Особенно, наверное, я, так как чувствовал себя причастным и к идее обмена билетов, и к процессу их изготовления.

Председатель называл фамилии писателей, девушка, видимо, секретарь, подавала нам билеты и мы с Дорошенко, как бы по негласному договору, по очереди вручали билеты — один билет он, один я. Настроение у присутствующих было приподнятое, вопреки некоторым предсказателям, народ союзный с пониманием отнесся к самому процессу обмена билетов и доказывал это тем радостным удовлетворением, которое была написано на лицах писателей отделения.

Церемония закончилась, и нас пригласили к небольшому фуршетному столу, на котором красовался огромный торт в виде нового членского билета СП России, обложенного по периметру фирменными значками, — удивительное дело рук одной ульяновской поэтессы.  

Потом была экскурсия в Историко-мемориальный центр «Музей И.А. Гончарова». Я не пошёл в музей, решил побродить по набережной и просторной центральной площади. Почему? Об этом немного позже.

Походил по ларькам импровизированного фестивального базарчика, купил кой-какие сувениры, пофотографировал виды набережной, огромный памятник вождю на площади перед домом областного правительства, виды густого и зелёного Петровского парка.

С каким-то особым и непонятным удовольствием отметил для себя, что в Ульяновске, к моему удивлению, почти нет привычных городских голубей, редко над водой заметишь чайку, несмотря на обширное водное пространство Куйбышевского водохранилища, — вместо них почти везде чинно, с большим достоинством и с умным видом расхаживают или летают вороны. Видимо, отвоевали себе жизненное пространство у потенциальных соперников. Ну что ж, ворона — птица умная и достойная своих завоеваний.

Но пора уже было идти в гостиницу — подступало время ужина.

Ужин был торжественный, ужин был обильный — мы сидели в ресторане гостиницы за столиками на четыре человека, но, наверное, впервые, из всех выездных мероприятий Союза, на которых я был, на столах не было спиртного. И это мне тоже нравилось, потому что всегда на таких мероприятиях, к сожалению, находятся такие «друзья», которые никак не хотят заканчивать застолье и пытаются продолжать его в номерах, в результате «перебирают», а утром выходят на люди похожие на выжатый лимон и ищут, где похмелиться. Таких немного, но они почти всегда есть, и в состоянии кому угодно испортить настроение.

После ужина пошли прогуляться по вечереющему Ульяновску, который уже зажигал жёлтые и фиолетовые электрические огни, глушил рев моторов, переводя его в сухой шорох автомобильных шин по асфальту.  

 

Второй день фестиваля был «выездным». Участники фестиваля небольшими группами разъезжались по библиотекам города и области для встреч с читателями и сотрудниками. Мы с Николаем Дорошенко и Сергеем Куняевым должны были посетить Ульяновскую городскую библиотеку №8.

Утром, после завтрака, участников поездок на площадке перед гостиницей уже ждали жёлтые газели. Дорошенко каким-то образом переместился в другую делегацию, к нам с Куняевым присоединились трое местных писателей, и мы поехали.

По мере нашего удаления от центра Ульяновск всё больше терял лоск и полировку областного центра, постепенно превращаясь в обыкновенный провинциальный город, который живёт, как многие подобные города России, пользуясь лишь финансовыми объедками Москвы и Петербурга. Однако впечатление о себе новыми для нас улицами и площадями он не портил, оставаясь, на мой взгляд, таким же уютным и привлекательным для жизни людей.

Конечно, каждому писателю приятно, когда он входит в библиотеку города, в котором никогда не был, и видит перед собой стенд со своим портретом, обложками своих книг и чьими-то положительными высказываниями в свой адрес. Сегодня всем понятно, откуда берутся такие «чудеса», но сам факт их появления говорит о том, что к твоему приезду готовились, что тебя здесь ждали. И потому нас встречают, как старых знакомых.

Весь коллектив библиотеки, постоянные читатели уже стоят внутри просторного помещения у входных дверей библиотеки, которая расположилась в обычной всесоюзной хрущобе, но помещение, судя по планировке и отдельному застеклённому входу, отводилось в здании ещё с проектной поры.

Обмениваясь любезностями, приветствуем друг друга. Я дарю заведующей библиотеки экземпляры журналов «ДОН_новый» и газеты «Донской писатель», свои недавно «испечённые» книги «Дорога на Селендер»  Нас приглашают за большой, почти круглый, стол, потом представляют присутствующим. Жаль, что Дорошенко находился здесь лишь в виде портрета, — его ждали, и, как оказалось, не в первый раз. 

Начинаем выступать, сначала я, потом Куняев, и вдруг наши выступления как-то сами собой переходят в дружескую беседу с вопросами и ответами, — так легче и проще, и мы сразу же ощущаем тепло желанного контакта, единство, хотя и разных, но служителей русской литературе.

Рассказываю о себе, о Ростовском отделении, давшем стране немало известных имён, о его нынешних писателях и кандидатах, о Шолохове и самобытной донской литературе.

Библиотечные работники рассказывают о своём литературном городе, о работе библиотеки, о Литературно-творческом объединении при библиотеке. Разговор растянулся на три часа, и нам пора уезжать. Но доброжелательные хозяева не хотят нас отпускать без фотографии на память и чашки чая на дорогу. Торт и конфеты уже на столе, чашки тоже, чайник уже кипит. Отказаться мы не можем…

 

После обеда намечена двухчасовая прогулка на теплоходе по Волге.

Всё те же газели, петляя по кривым спускам (надо сказать, что город стоит довольно высоко над великой рекой, которая здесь является частью Куйбышевского водохранилища, значительно поднявшего уровень реки и тем самым, как бы опустив город — в детстве Володи Ульянова он стоял ещё выше) привозят нас на небольшой, ещё советской постройки, речной вокзал, предназначенный, судя по всему, для обслуживания регулярных речных рейсов, которые теперь вряд ли существуют в том количестве, что были при Советах. Потому у причалов стоят лишь два прогулочных теплохода, один из которых -- наш.

Погода в этот день не задалась. Над городом висели тяжёлые тучи, обещая скорый дождь, и хотя воздух уже значительно потеплел, довольно колючий и резвый ветерок делал своё дело, заставляя ёжиться и искать укрытие. А тут широкой водный простор Волги обещал усилить это ощущение резвости ветра в полной мере. Сквозь рваные клочья туч иногда прорывались лучи солнца, и тогда широкая водная гладь покрывалась блещущим, расплавленным серебром, точно огромный косяк мелкой рыбы разом поднимался к поверхности реки и купался в солнечном свете.

Нас «погрузили» на один из теплоходов, в котором имелись два застеклённых салона и открытая, задняя затенённая тентом верхняя палуба над одним из них.

Мы прошли в передний салон, чтобы лучше было видно, куда плывём, но в салоне было неимоверно душно и мы перебрались, захватив с собой из салона стулья, в носовую, открытую часть судна, — на «бак», как сказали бы моряки. Отсюда было отлично видно, и, самое странное, здесь практиче6ски не ощущался ветер, видимо, он дул с кормы.

Скоро теплоход отчалил и пошёл к середине широкого водохранилища, а потом к виднеющимся впереди двум мостам.

Дальше нашей экскурсией руководил Илья Таранов. Он рассказывал обо всём, что нам было видно по мере движения теплохода.

В Ульяновске два моста, оба имеют названия, не знаю, официальные они или нет. Один мост был старой постройки, его закончили и сдали в эксплуатацию 1916 году и предназначался он тогда только для железнодорожного транспорта, автомобильную его часть достроили уже в 1958 году. Называется он Императорским, потому что возводился по Указу императора Николая II. Как раз в том месте, где берега водохранилища сходятся максимально близко (видимо, это и есть естественные берега самой Волги). Крепко сбитый, он стоит уже больше ста лет и совершенно не меняет свой облик. Единственным его недостатком является его несовременная ширина полос движения, которая уже не справляется с потоком машин и поездов по однопутке, поэтому несколько выше по течению Волги был построен второй мост, более широкий с четырёхрядным автомобильным и трамвайным движением, который получил название Президентского по той причине, что при сдаче его в эксплуатацию присутствовал тогдашний президент России Дмитрий Медведев.

Но даже с первого взгляда видно, что мост этот современной постройки.

  — Почему этот мост какой-то кривой, местами просевший, — спрашиваю я у Ильи, когда мы подходим к Президентскому мосту.

— Да, как обычно, — отвечает он. — Строили долго, денег, как  всегда не хватило, наверное, они куда-то уплыли по Волге, поэтому уже достраивали спешно к сдаче и как придётся. Но с помпой. Зато потом будут искать деньги на капремонт, — ремонт стал очень выгоден всем в нашем государстве…

Новый мост не произвёл на меня впечатления, хотя он был значительно длиннее старого.

ГОрода с воды, из-за высокого берега практически видно не было, — так, кое-где торчали верхушки высотных зданий. Частные владения и мелкие постройки прятались в густой зелени прибрежных садов и парков. Над городом и рекой по-прежнему висели тяжёлые тучи, но ожидание дождя уже покинуло нас. Прогулка на теплоходе по Волге — это было, наверное, самое лучшее, что могли придумать для нашего досуга устроители фестиваля. И мы были благодарны им за это.

Скоро теплоход причалил к пристани, и Таранов на своей машине повёз нас с Дорошенко снова в Дворец Книги на очередное мероприятие.

Здесь должен был пройти «Круглый стол» по теме: «Современный литературный журнал: проблемы распространения и развития». «Стол» должен был проводить главный редактор журнала «Роман-газета» Юрий Козлов и, как я понял, проходил он по его инициативе.

На мой взгляд, это была полная словесная бодяга растянутая на два часа. Главной темой выступления Козлова, а потом и Хатюшина с Куняевым, — это рассказать всем присутствующим, какие замечательные у них журналы и как им тяжело живётся из-за отсутствия денег. Короче, два часа о том, что всем хорошо известно. Причем не о сокращении расходов за счёт уменьшения количества сотрудников или ещё как-то, а о сохранении доходов и соответственно — зарплат сотрудников. Меня это внутренне возмущало, ведь наш журнал держится на энтузиазме редакции, которые делают своё дело и не ноют по поводу зарплаты. Но москвичи есть москвичи, они всегда работают не на литературу, они всегда стараются заставить литературу работать на себя.

Все эти два часа я наблюдал за сидящей в углу зала девушкой лет восемнадцати, которая всё это время непрерывно тыкала пальцем в телефон. Не знаю, в качестве кого она присутствовала на «Круглом столе», но было видно, что всё это ей неинтересно. Не проявляли признаков особого интереса и присутствовавшие писатели: как местные, так и приехавшие из других регионов.

Под конец Козлов выдал предложение организовать ассоциацию российских журналов с единым руководством и единой кассой, в которую бы все журналы вносили регулярно определённую сумму и которая бы потом оплачивала расходы нуждающихся журналов. Нечто вроде журнальной кассы взаимопомощи. Это уже был полный лохотрон.

В силу своего дурного характера, я не выдержал этой двухчасовой бодяги и выступил без предупреждения. Я сказал, что мы сейчас впустую тратим время, гоняя языками ветер по библиотеке, что редакторы московских журналов, наверное, не понимают, что живут в стране, которая все виды деятельности отнесла к бизнесу: даже здравоохранение и образование. И все деньги у бизнеса. Значит, выпуск журналов тоже бизнес. А бизнеса без самоокупаемости и прибыли существовать не может, и никого не будет интересовать. Для того, чтобы журналы давали прибыль нужно вернуть тиражи, которые в Советском Союзе были миллионными. Но для того, чтобы вернуть тиражи, нужно вернуть читателя. А его нет. Вон та милая девушка уже два часа тыкает пальцем в телефон, и ей совершенно неинтересны ваши восторженные восхваления своих журналов и стоны по поводу их проблем, потому что она уже не читатель, а потребитель электронных комиксов, которые и созданы для того, чтобы уничтожить читателя. А читатель начинается во втором классе школы, но там их уже не готовят, потому что там теперь готовят всё тех же потребителей комиксов. Три смарт-фона сегодня стоят столько, сколько один номер журнала. Что прибыльнее? Вот и цепочка: нет читателя — нет тиражей — нет журналов. Поэтому весь наш сегодняшний «Круглый стол» — пустая трата времени. Создание ассоциации совершенно бессмысленно, потому что похожа она на очередную финансовую пирамиду и приведёт к тому, что ни у кого вообще не останется денег. Я думаю, что журналы в настоящее время будут выживать не на платных сотрудниках, а на энтузиастах и с помощью таких региональных руководителей, как губернатор Морозов. Дальше, конечно, долговременной перспективы совсем не видно, но жизнь покажет…

Закончить мне не дали,  по залу потянулось ну просто змеиное шипение. Особенно усердствовал «молодогвардеец» Хатюшин. Он почему-то назвал меня предателем, хотя никаких клятв верности я ему не давал и даже не принадлежу к московской журнальной братии.

Да, литературные журналы сегодня очень нужны пишущей России, но те предложения, которые прозвучали на «Круглом столе» совершенно безжизненны и безрезультатны. И лукавы, потому что внесены для конкретной индивидуальной выгоды. Нужно искать другие пути.

 

Вечером все разъезжались. В гостинице из делегации на ночь оставались трое: двое самарцев на утренний автобус и я — мой поезд отправлялся только завтра в 16:40. В гостинице сразу стало тихо и просторно. Проводив москвичей и побродив немного по вечерним улицам Ульяновска, я отправился спать.

Утром на завтраке я оказался один — самарцы уже уехали. Симпатичная златовласая официантка лет тридцати пяти по имени Лариса, которая кормила нас все эти дни, улыбнулась мне, как старому знакомому.

— Это вы у меня один в списке?

— Наверное, — пожал плечами я. Откуда я мог знать её список?

— Что будете на завтрак? — она протянула мне листок меню.

Я посмотрел меню и сделал обычный для себя выбор.

— Вы будете обедать? — снова спросила она.

— Да… После обеда я уезжаю…

— И как вам наш город?

— Вы знаете, город мне понравился. Изначально ожидал худшего впечатления. Но он оказался очень привлекательным.

— А вот моя дочь не любит родной город. Говорит: провинциальное захолустье. А на вид — город одной улицы…

«Девочка молодая, потому для неё сейчас фальшивый московский блеск превыше всех чистеньких улиц, ухоженных домов, тишины и отсутствия автомобильного бешенства», — подумал я, но вслух сказал:

— Со временем повзрослеет и перестанет так думать. Родина всегда дороже всего.

— Я надеюсь, что так будет. У нас тут главная проблема: найти работу. Особенно — молодёжи. Не хорошую работу, а просто работу. А найдёшь, тебе быстро внушат, кто ты есть на самом деле.

— Это проблема не ульяновская, это проблема всей России. За исключением, возможно, Москвы и Питера. Как там — не знаю…

— Да, конечно…

Она пожала плечами и понесла свою отменную фигуру в сторону кухни.

После завтрака я вышел в холл гостиницы, где меня уже ждал молодой ульяновский поэт Саша Дашко для продолжения программы моего пребывания в Ульяновске. Мне обещали показать достопримечательности города, а главное — сводить в дом-музей Ивана Александровича Гончарова и возложили обязанности персонального гида на Сашу.

С музея мы и начали.

Был понедельник, и музей был выходном. Но хозяева позаботились о моём посещении, договорились с директором музея, которая специально для меня вызвала экскурсовода — молодую девушку по имени Галя — приятной наружности и с милой улыбкой, которая провела меня по всем залам просторного музея и рассказала мне всё, о чём должна была рассказать.

Музей находится в том же здании, в котором и родился будущий большой писатель России Иван Гончаров. Здание занимает почти квартал городской территории, с главным фасадом на центральную магистраль города — улицу Гончарова. В пору детства Ивана Александровича оно было двухэтажным, позже, новыми хозяевами, купившими дом у Гончаровых, был достроен третий этаж, и теперь на всех трёх этажах располагается музей. Я не знаю, сколько просторных комнат он занимает — не считал, но, двигаясь через них по музею, ощущаешь какое-то безмерное пространство вокруг себя, заполненное историей: не только жизни писателя, но и той эпохи, которую эта жизнь проходила.

Мне было интересно, и уходить не хотелось. С удивлением обнаружил, что экскурсия без спешки и обычных «галопов» длилась почти два часа.

На прощание написал отзыв в книге Почётных гостей и подарил Гале и музею свои книги «Дорога на Селендер»…

Саша ждал меня на скамье у входных дверей музея.    

 

До обеда в гостинице оставалось чуть больше часа, и мы с Сашей прошлись по городу. Освоили значительную часть улицы Гончарова, потом посмотрели Драматический театр имени Гончарова, пришли на небольшую площадь с памятником писателю, возле которой расположились обломовский диван и его знаменитые тапочки. Саша показал мне знаменитый нулевой верстовой столб возле почтамта, потом тоже знаменитый уже памятник русской буквы «Ё», памятник Колобку. К беседке Гончарова на «Обрыве», куда обычно возят всех гостей города, мы не поехали: машины у нас не было, а ехать общественным транспортом было далековато, и времени уже не хватало: сразу после обеда мне нужно было отправляться на вокзал. Решили, что я обойдусь открыткой с видом беседки.

Время прошло быстро, потому что ощущение уважения к себе, как к писателю, ещё больше ускоряло его бег — то ли с непривычки к этому ощущению, то ли от какой-то нереальности событий. Мы давно уже привыкли к другому. Но меня уже переполняло чувство огромного удовлетворения от сознания того, что и сегодня есть ещё места на Руси, где любят и уважают литературу, как могут, стараются поддерживать культуру и тем самым поднимать национальное самосознание народа, и пусть вокруг много мрачного и негативного, главное, не стоит смотреть на всё мрачными глазами.

В половине третьего странный, но весёлый таксист лет сорока одетый под морского капитана, на машине «Лада-Ларгус», увешанной снаружи разными корабельными принадлежностями, а внутри оборудованной под каюту корабля (даже стёкла окон у него были в форме иллюминаторов, — круглые), повёз меня на вокзал. Всю дорогу он весело балагурил, я охотно отзывался. Сыпал мелкий дождь, которым, всё же начали проливаться трёхдневные тучи, — дождь был не злой, безветренный и уже тёплый, вполне летний.

Я приехал в дождь и уезжал в дождь, пусть и небольшой. Говорят, когда человек уезжает из какого-то места в дождь, он обязательно туда вернётся. Что означал для меня этот двойной дождь — в день приезда и в день отъезда? Может, и мне предстоит когда-то вернуться в Ульяновск? Хотя сильно сомневаюсь. Но повороты человеческой судьбы так непредсказуемы: то, что вчера было далёким и нереальным, сегодня вдруг становится вполне доступным…

Поезд мой был местного формирования: «Ульяновск — Анапа». Мне повезло: до самого Ростова я ехал в купе один. А это очень удобно, когда в дороге над чем-то работаешь. Вот так, в этой дороге к Гончарову и родились первые строки эссе «В гости к Пушкину»…

Что главное я вынес из этой поездки? Я почувствовал к себе уважение, как к писателю. Так ещё бывает. И это главное…

Всё…

 

1. Центральная площадь Ульяновска

 

2. Первый памятник И. А. Гончарову

 

3. Второй памятник И.А.Гончарову у Дворца книги. На заднем плане - музей В.И. Ленина

 

4.Хозяева и гости фестиваля у памятника И.А. Гончарову

 

5. Карамзинская библиотека

 

6. Круглый стол с молодыми литераторами начался

 

7. Ждём губернатора

 

8. Губернатор Ульяновской области С.И. Морозов

 

9. Вручение наград  премии "Обломовское яблоко"

 

10. Здесь у музея мне пришлось выступать

 

11. Набережная Волги

 

12. Императорский мост

 

13. Чудо-торт

 

14. Памятник Ленину

 

15. В библиотеке № 8 Ульяновска

 

16. Вход во Владимирский сад

 

17. Просторы Куйбышевского водохранилища

 

18. Императорский мост. Вдали проматривается мост Президентский

 

19. Президентский мост

 

20. В музее Гончарова. Кабинет писателя

 

21. Одна из гостиных с уникальным креслом для дам (в центре)

 

22. Главный памятник писателю на улице Гончарова

 

23. На переднем плане здание дома-музея И.А.Гончарова

 

24. Памятник букве Ё

 

25. Беседка Гончарова на Обрыве

 

26. Знаменитый диван и тапочки

 

27. Памятник колобку

 

28. Нулевой верстовой столб

 

29. Участники фестиваля. Слева направо - Саша Дашко, Николай Дорошенко, Илья Таранов